Я помню чувство умиротворения, которое, несмотря на не лёгкий период в жизни, владело всем моим существом во время первой поездки в Индию. Наверное, желание испытать этот покой снова и подтолкнуло меня согласиться на двухнедельную командировку в Бомбей - мой второй визит в эту страну.
Подсознательно я всё время пыталась сравнивать свои прошлые впечатления с теперешними, но ничего не получалось. От первой поездки остались одни эмоции и никаких конкретных воспоминаний. Я как бы знакомилась с Индией заново.
Контраст между неизбывной нищетой улицы и роскошью моей гостиницы - первое осознанное чувство. Когда я прилетела, шёл дождь. Из окна номера видна помойка на которой живут люди. Посреди этой помойки огромная, метров десять в диаметре, лужа. Когда дождь закончился стайка ребятишек высыпала на улицу. Они купались в этой луже и плавали на импровизированных лодках , сделанных из обломков пенопласта.
Цель моей поездки - интервьюирование индусов для работы в качестве программистов в нашей фирме. Те, кто приходят на интервью не похожи на тех, кто купается в луже. Уровень кандидатов не плохой, но он значительно ниже, чем у израильских программистов с аналогичным стажем и опытом.
Сам порядок интервью, тоже очень любопытный. Всё начинается с вопросов о семье, школе, хобби...Претенденты отвечают охотно, рассказывая подробности не только своей биографии, но и биографий родителей, братьев и сестёр.
Тех, кто прошёл техническую часть, спрашивают о сильных и слабых сторонах их характера. И, к моему огромному удивлению, они и на эти вопросы отвечают искренне. Двухнедельная статистика показала, что примерно двадцать процентов кандидатов получают предложение работы, и примерно девяносто пять процентов из них его принимают, вне зависимости от зарплаты, которую они просили и которую им предложили.
Вопрос менталитета занимал меня практически ежеминутно во время этой поездки. Индия, впитывая в себя все мыслимые и не мыслимые формы технического прогресса, отказывается ассимилироваться с мировой культурой на бытовом уровне. Например, на улицах практически не встречаются женщины в европейской одежде или женщины с крашенными волосами. Они ездят на машинах и велосипедах, пьют кока колу и с удовольствием едят гамбургеры, но, боже упаси, измениться самим. Невольно напрашивается сравнение с Японией, где одетые в джинсы японки записываются в очереди на операции по изменению формы глаз.
Другой пример верности традициям - создание индийской семьи. Несколько лет назад у меня в отделе работали шесть индусов. И вот, однажды, один из них, пришёл ко мне с просьбой об отпуске. Он объяснил, что едет домой жениться. Я спросила, кто невеста. Он ответил, что ещё не знает, так как мать ещё не выбрала, и что на сегодняшний день известна только дата свадьбы. Видя мой удивлённый взгляд, он объяснил мне весь процесс: мать жениха даёт объявление в газету с описанием требований к невесте, включающих черты характера и социальный статус, рассматривает предложения, поступившие от МАТЕРЕЙ невест и выбирает двух-трёх подходящих, иногда одну. Сын может выбирать только из того, что уже выбрала мать. Когда окончательное решение принято, свадьбу играют в течение недели.
Статистика показывает, что процент разводов в Индии один из самых низких в мире, хотя разводы не запрещены, что, в общем, подтверждает мою теорию о том, что мама лучше всех знает, что нужно её ребёнку.
Позже я спрашивала индийских женщин, как же быть с любовью, и они в один голос утверждали, что любовь приходит потом, а отсутствие сексуального опыта до свадьбы и у жениха и у невесты, не позволяет сравнивать и практически исключает потребность заводить романы на стороне.
Всё это звучит немного наивно, но как показывает многовековая история - работает. Остаётся только один вопрос - кем и для кого написана Кама Сутра. Кстати, ни один из индусов, с которыми я говорила, её не читал. Они вообще очень смущались, когда я произносила это название.
Мне бы очень хотелось рассказать поподробнее о том, что я видела в Бомбее, но оказывается, это слишком сложно. Сложно потому, что в памяти, как и после первой поездки, остались не конкретные объекты, а некое эмоциональное облако, которое в течение моего визита трижды меняло свой облик. Таким образом есть три разных сгустка эмоций, которые я и попытаюсь описать.
Первое облако больше похоже на тучу - чувство брезгливости, которое вызывают грязные попрошайки, несметными толпами снующие по улицам, убогие жилища, напоминающие собачьи будки и нищие магазинчики, тут и там влепленные в разбитые, а часто просто не асфальтированные тротуары.
Второе чувство, пришедшее на смену певому примерно на третий день моего пребывания в Бомбее - любопытство. Любопытно, как можно водить машину в городе, где по трёхполосной улице, движется минимум пять рядов машин, сопровождаемые мечущимися в броуновском порядке рикшами (трех колёсными велосипедами с мотором и сиденьем для пассажиров). В центр города въезд рикшам запрещён, но машины продолжают вливаться в улицы всё такой же бесформенной плотной массой. Любопытно, как, живя на улице под недостроенным мостом, можно содержать в чистоте светлое сари (длина ткани для сари восемь метров). Любопытно, кто учится в университетах и могут ли жители лачуг, которых в девятнадцатимиллионном городе большинство, получить какое-либо образование. Любопытно, почему пятитысячелетняя цивилизация, достигшая таких вершин в философии, математике, медицине, обладает столь примитивным искусством. В музее принца Уэльского, можно найти в соседних залах образцы китайского, японского и индийского прикладного искусства. Индийские "шедевры" выглядят ученическими поделками рядом с работами китайских мастеров. Любопытно, почему при более-менее спокойной криминогенной обстановке по вечерам на улице практически нет женщин.
Третье чувство-облако карамельно-розового цвета появилось по прошествии первой недели. Я бы назвала его чувством покоя и приятия. Однажды в магазине я спросила: "возможно ли получить Что-то". Мне ответили, что возможно, но сейчас нет в наличие. Это не было насмешкой, это был настоящий индийский ответ. Неотрицание, поступательное движение, надежда...Ключевое слово в этом ответе - "ВОЗМОЖНО".
Я не знаю имеет ли право турист с ежедневно меняющимися ощущениями писать об этой удивительной стране. Возможно, только индус с устоявшимися взглядами может до конца объяснить то что происходит вокруг.
Примером тому несколько удивительных явлений из жизни Бомбея.
В городе находится самая большая в мире прачечная под открытым небом. Её площадь составляет примерно пол квадратных километра. Всё это пространство разделено на каменные кабинки, их здесь несколько тысяч. Клиенты приносят громадные тюки с вещами и приёмщик сортирует вещи по цветам. Никаких бирок, позволяющих связать вещь с хозяином не существует. После сортировки вещи начинают свой маршрут по каменному лабиринту. Прачки (не знаю как их назвать в мужском роде) вместо мыла используют тяжеленные дубины, которыми нещадно лупят грязные вещи. Говорят, что после двух стирок вес вещи уменьшается вдвое. Потом всё развешивается для просушки, а дальше начинается самое чудесное и необъяснимое - вещи возвращаются к хозяину. Каким образом определяют что кому вернуть я понять не смогла. Индусы объяснили мне, что у тех кто здесь работает хорошая память на короткие промежутки времени. Меня этот ответ удовлетворил.
В Индии не принято обедать в столовках и работающие мужчины предпочитают домашнюю еду. Специальные рассыльные ОББЕГАЮТ в полдень хозяек и полученные от них абсолютно однотипные судочки собирают на длинную палку. С этим багажом на плече они продолжают свой бег по улицам, встречаясь на перекрёстках с другими рассыльными, обмениваясь с ними кастрюльками, в зависимости от направлений доставки. Как еда попадает по нужному адресу для меня осталось тайной. Всё время присутствовало жгучее желание порекомендовать Федерал Экспрессу послать сюда своих специалистов на курсы повышения квалификации. Индусы объясняют свои успехи в этой области также хорошей памятью.
Последний эпизод описывает индийскую практичность. Я была в Бомбее в нескольких храмах. Никаких архитектурных восторгов у меня не случилось. Но вот процесс пожертвований очень понравился. У входа в храм каждый верующий покупает маленькую коробочку с фруктами, сладостями и цветами. При желании он может добавить туда немного денег. В самом храме коробочку передают специальному служителю, ставящему её у подножия статуи божества. Через несколько секунд всё возвращается к верующему за исключением денег (очень мало кто их туда кладёт). Смысл этого обряда в том, что человек подносит дары богу, а бог угощает его кушаньями со своего стола. Таким образом, чувство исполненного долга после пожертвования дополняется вкусовыми радостями при поедании сладостей.
Всю мою "розовую" неделю я купалась в благостном чувстве покоя, отказавшись осмысливать происходящее. Мне больше не мешали запахи и грязь на улицах, плохой английский или жулики-рикши. Просто хотелось быть здесь.
Prisimenu ramybė s jausmą , kuris, nepaisant sunkaus gyvenimo periodo, už valdė visą mano esybę pirmosios kelionė s į Indiją metu. Tikriausiai bū tent noras dar kartą patirti š ią ramybę paskatino sutikti su dviejų savaič ių verslo kelione į Bombė jų – antrą jį vizitą š ioje š alyje.
Pasą moningai visą laiką bandž iau lyginti savo praeities į spū dž ius su dabartimi, bet niekas nepasiteisino. Iš pirmos kelionė s buvo tik emocijos ir jokių konkreč ių prisiminimų . Aš vė l paž inau Indiją .
Kontrastas tarp neiš vengiamo gatvė s skurdo ir mano vieš buč io prabangos – pirmasis są moningas jausmas. Kai atvykau, lijo lietus. Pro kambario langą matosi š iukš lynas, kuriame gyvena ž monė s. Š ios š iukš lių krū vos viduryje yra didž iulė deš imties metrų skersmens bala. Nustojo lyti, į gatvę iš riedė jo bū rys vaikų . Jie plaukė š ioje baloje ir plaukiojo laikinomis valtimis, pagamintomis iš putplasč io putplasč io š iukš lių .
Mano kelionė s tikslas – apklausti indė nus dirbti programuotojais mū sų į monė je. Tie, kurie ateina į interviu, nė ra tokie, kaip tie, kurie plaukia baloje. Kandidatų lygis neblogas, bet gerokai ž emesnis nei panaš ią patirtį ir patirtį turinč ių Izraelio programuotojų .
Labai kurioziš ka ir pati interviu tvarka. Viskas prasideda nuo klausimų apie š eimą , mokyklą , pomė gius. . . Pareiš kė jai atsako noriai, pasakodami ne tik savo, bet ir tė vų , brolių ir seserų biografijas.
Iš laikiusių jų techninę dalį klausiama apie stiprią sias ir silpną sias jų charakterio puses. Ir, mano didelei nuostabai, į š iuos klausimus jie atsako nuoš irdž iai. Dviejų savaič ių statistika parodė , kad apie dvideš imt procentų kandidatų gauna darbo pasiū lymą , o apie devyniasdeš imt penki procentai jų sutinka, nepaisant to, kokio atlyginimo praš ė ir koks buvo siū lomas.
Mentaliteto klausimas mane š ios kelionė s metu kamavo kone kiekvieną minutę . Indija, perimdama visas į sivaizduojamas ir neį sivaizduojamas technikos paž angos formas, atsisako asimiliuotis su pasaulio kultū ra buitiniu lygmeniu. Pavyzdž iui, gatvė se praktiš kai nė ra moterų europietiš kais drabuž iais ar moterų su daž ytais plaukais. Jie vairuoja automobilius ir dvirač ius, geria kokakolą ir su malonumu valgo mė sainius, bet, neduok Dieve, keič iasi patys. Nevalingai sufleruoja palyginimas su Japonija, kur dž insais apsirengusios japonė s į raš omos į akių formos keitimo operacijų eilę .
Kitas iš tikimybė s tradicijai pavyzdys – indė nų š eimos sukū rimas. Prieš keletą metų mano skyriuje dirbo š eš i indai. Ir tada vieną dieną vienas iš jų atė jo pas mane praš ydamas atostogų . Jis paaiš kino, kad eina namo tuoktis. Paklausiau, kas ta nuotaka. Jis atsakė , kad dar než ino, nes mama dar nepasirinko, o š iandien ž inoma tik vestuvių data. Pamatę s mano nustebusį ž vilgsnį , jis man paaiš kino visą procesą : jaunikio mama į laikraš tį į deda skelbimą , kuriame apraš o nuotakai keliamus reikalavimus, į skaitant charakterio bruož us ir socialinį statusą , apsvarsto gautus pasiū lymus iš nuotakų mamų ir atrenka. du ar trys tinkami, kartais vienas. Sū nus gali rinktis tik iš to, ką mama jau pasirinko. Priė mus galutinį sprendimą , vestuvė s ž aidž iamos per savaitę .
Statistika rodo, kad Indijoje skyrybų rodiklis yra vienas maž iausių pasaulyje, nors skyrybos nė ra už draustos, o tai apskritai patvirtina mano teoriją , kad mama geriausiai ž ino, ko reikia jos vaikui.
Vė liau paklausiau indė nų moterų , ką daryti su meile, ir jos vieningai tvirtino, kad meilė ateina vė liau, o seksualinė s patirties trū kumas prieš vestuves tiek jaunikiui, tiek nuotakai neleidž ia lyginti ir praktiš kai nebereikia pradė ti romanų . pusė .
Visa tai skamba š iek tiek naiviai, bet, kaip rodo š imtmeč ių senumo istorija, tai veikia. Lieka tik vienas klausimas – kas ir kam paraš ė „Kamasutra“. Beje, nė vienas iš indų , su kuriais kalbė jausi, jo neskaitė . Jie paprastai labai susigė do, kai pasakiau š į vardą .
Tikrai norė č iau daugiau papasakoti apie tai, ką mač iau Bombė juje, bet pasirodo, kad tai per daug sudė tinga. Sunku, nes, kaip ir po pirmos kelionė s, atmintyje iš liko ne konkretū s objektai, o savotiš kas emocijų debesis, kuris apsilankymo metu tris kartus pakeitė savo iš vaizdą . Taigi, yra trys skirtingos emocijų puokš tė s, kurias pabandysiu apibū dinti.
Pirmasis debesis panaš esnis į debesį – pasiš lykš tė jimo jausmas, kurį sukelia neš varū s elgetos, besisukanč ios gatvė mis nesuskaič iuojamai gausybe ž monių , š unų namelius primenantys niū rū s bū stai ir skurdž ios parduotuvė s, š en bei ten į strigę iš dauž ytuose, o daž nai tiesiog neasfaltuotuose š aligatviuose.
Antrasis jausmas, pakeitę s pirmą jį maž daug treč ią mano vieš nagė s Bombė juje dieną , buvo smalsumas. Į domu, kaip galima vairuoti automobilį mieste, kuriame trijų eismo juostų gatve juda bent penkios automobilių eilė s, lydimas brauno tvarka besisukanč ių rikš ų (trirač iai dvirač iai su varikliu ir sė dyne keleiviams) . Rikš oms draudž iama į važ iuoti į miesto centrą , tač iau automobiliai ir toliau plū sta į gatves ta pač ia beforme tankia mase. Į domu, kaip gyvenant gatvė je po nebaigtu statyti tiltu galima iš laikyti š varų š viesų sarį (audinio ilgis sariui – aš tuoni metrai). Į domu, kas studijuoja universitetuose ir ar lū š nynų gyventojai, kurių devyniolika milijonų turinč iame mieste yra dauguma, gali į gyti kokį nors iš silavinimą . Į domu, kodė l penkių tū kstanč ių metų civilizacija, pasiekusi tokias aukš tumas filosofijoje, matematikoje, medicinoje, turi tokį primityvų meną . Velso princo muziejuje gretimuose kambariuose galima rasti kinų , japonų ir indų amatų pavyzdž ių . Indiš ki „š edevrai“ greta Kinijos meistrų darbų atrodo kaip studentų rankdarbiai. Į domu, kodė l esant daugmaž ramiai kriminogeninei situacijai, vakarais gatvė je moterų praktiš kai nė ra.
Treč ias jausmas – po pirmos savaitė s atsirado karamelinė s rož inė s spalvos debesė lis. Pavadinč iau tai ramybė s ir priė mimo jausmu. Vieną dieną parduotuvė je paklausiau: „Ar į manoma ką nors gauti“. Man buvo pasakyta, kad tai į manoma, bet dabar to negalima. Tai nebuvo pokš tas, tai buvo tikras indų atsakas. Neneigimas, judė jimas į priekį , viltis. . . Pagrindinis ž odis š iame atsakyme yra „GALIMA“.
Než inau, ar turistas, turintis kasdien besikeič ianč ius jausmus, turi teisę raš yti apie š ią nuostabią š alį . Galbū t tik induistas, turintis nusistovė jusias paž iū ras, gali visiš kai paaiš kinti, kas vyksta aplinkui.
To pavyzdys yra keli nuostabū s reiš kiniai iš Bombė jaus gyvenimo.
Indijoje nė ra į prasta pietauti valgyklose, o dirbantys vyrai renkasi naminį maistą . Vidurdienį aplink š eimininkes laksto specialū s pasiuntiniai ir ant ilgos lazdos surenkami iš jų gauti absoliuč iai tokio pat tipo indai. Su š iuo bagaž u ant peč ių jie tę sia bė gimą gatvė mis, kryž kelė se susitinka su kitais pasiuntiniais, keič iasi su jais puodais, priklausomai nuo pristatymo krypties. Kaip maistas patenka į reikiamą adresą , man lieka paslaptis. Visą laiką degė noras rekomenduoti „Federal Express“ sių sti savo specialistus č ia į aukš tesnius mokymo kursus. Induistai savo sė kmę š ioje srityje taip pat sieja su gera atmintimi.
Paskutiniame epizode apraš omas Indijos praktiš kumas. Buvau Bombė juje keliose š ventyklose. Aš neturė jau jokių architektū rinių malonumų . Bet man labai patiko dovanojimo procesas. Prie į ė jimo į š ventyklą kiekvienas tikintysis nusiperka maž ą dė ž utę su vaisiais, saldainiais ir gė lė mis. Jei nori, jis gali pridė ti š iek tiek pinigų . Pač ioje š ventykloje dė ž utė į teikiama specialiam palydovui, kuris pastato ją dievybė s statulos papė dė je. Po kelių sekundž ių tikinč iajam grį ž ta viskas, iš skyrus pinigus (labai maž ai ž monių juos ten deda). Š ios ceremonijos prasmė ta, kad ž mogus neš a dovanas Dievui, o Dievas jį vaiš ina patiekalais nuo savo stalo. Taigi pasiekimo jausmą po donorystė s papildo skanū s saldumynų valgymo dž iaugsmai.
Visą savo „rož inę “ savaitę maudiausi palaimingame ramybė s jausme, nesuvokdama, kas vyksta. Manę s nebevargino kvapai ir purvas gatvė se, bloga anglų kalba ar nesą ž iningi rikš os. Aš tiesiog norė jau bū ti č ia.
